про kino. михалков. неизбежное утомление врагов

Автор: · Дата: 2 июня 2010

Я размещаю эту статью здесь, чтобы дать свой коментарий на некоторые вопросы, в ней прозвучавшие. Размещаю целиком, дабы не создалось впечатления подтасовки (вырыванием из контекста), хотя, в целом, материал мало интересен. (А.П.).

утомленный солнцем: покровительство государства сыграло с Никитой Михалковым злую шутку

(«The Guardian», Шейн Даниэльсен (Shane Danielsen))

Последнее эпическое полотно российского режиссера провалилось в отечественном прокате, став жертвой его близости к Владимиру Путину. Впрочем, покровительство государства вполне может сочетаться с успехом у зрителей

Джеймс Джойс как-то заметил: оружие настоящего художника — это молчание, изгнание и хитроумие. Но Джойс никогда не работал в кино. И хотя хитроумие в кинобизнесе — вещь абсолютно необходимая, выбрав изгнание, вы рискуете оказаться, подобно Овидию, на самых дальних задворках империи.
Впрочем, постоянно находиться в центре внимания тоже не всегда бывает полезно. Наглядный пример тому: российский режиссер Никита Михалков, давно уже получивший «место в президиуме» — во многом благодаря, как говорят, близкой дружбе с Владимиром Путиным. Неудивительно, что многие из его последних работ пестрят напыщенными националистическими панегириками «величию России». Достаточно вспомнить о пресловутом эпизоде из вышедшего на экраны в 1998 году «Сибирского цирюльника», где Михалков на несколько минут отвлекается от сюжета, чтобы изобразить грандиозный военный парад, принимаемый царем Александром III — при этом роль монарха режиссер с присущей ему скромностью сыграл сам.

Когда я читал лекции в Московском ВГИКе осенью 2006 года, меня изумило, что первый же вопрос, который задавали мне студенты, касался Михалкова. Считаю ли я его хорошим режиссером? Какой репутацией он пользуется за пределами России? Тот же самый вопрос — и с тем же волнением — повторялся во время лекций в Санкт-Петербурге и Ростове-на-Дону. В конце концов, беседуя со студентами после лекции, я осведомился, почему это для них так важно. «Потому что мы его терпеть не можем», — со злобой — но вполголоса, чтобы преподаватель не услышал — ответили ребята.

Однако сегодня с «русским Спилбергом» (как написано в его интернетовской биографии) случился конфуз. Его последняя работа, представленная на Каннский фестиваль — «Утомленные солнцем-2», сиквел картины, получившей в 1994 году «Оскар» как лучший зарубежный фильм — провалилась в российском прокате. Как отметил на этой неделе Люк Хардинг (Luke Harding), на родине о Михалкове, судя по всему, сложилось мнение, что он превратился из художника в аппаратчика, в инструмент государства. И нарисованную им картину Великой Отечественной войны, где благородные советские герои противостоят отвратительным немцам, вряд ли кто-то сочтет объективной.

Последнее обстоятельство, правда, не слишком вредило другим картинам того же плана: последние десять лет в мейнстримовском российском кинематографе — от вышедшей в 2006 году «Девятой роты» Федора Бондарчука до снятого годом позже «1612» Владимира Хотиненко (фильм был сделан при финансовой поддержке олигарха Виктора Вексельберга, спонсирующего также Фонд поддержки патриотического кино) — мы наблюдаем малоприятную триумфалистскую тенденцию. При этом некоторые из подобных картин имели немалый коммерческий успех. Однако подчеркнутая близость Михалкова к власти в сочетании с напыщенной манерой держаться явно помешали его блокбастеру найти желаемый отклик у публики. Режиссера наверняка не мог не встревожить и тот факт, что даже Путин не пришел на его премьеру, организованную в Кремле.
Насколько же все было проще в прежние времена. При коммунистах немногие счастливчики-кинематографисты в странах восточного блока пользовались всеми благами господдержки: большими (по тогдашним меркам) бюджетами, другими ресурсами. Некоторым, например венгру Миклошу Янчо, это позволяло решать эстетические задачи: сегодня режиссер признает, что его «большой стиль» шестидесятых-семидесятых — изысканные кадры венгерских равнин, десятки, а в фильме 1967 года «Звезды и солдаты» даже сотни статистов в массовых сценах — был бы невозможен без полномасштабной поддержки Министерства кинематографии ВНР.

Однако на репутации Янчо это не отразилось: благодаря своим художественным достоинствам его фильмы коммунистической эпохи надолго пережили финансировавший их режим. Они загадочны, неоднозначны, допускают различные толкования — а потому эти картины нельзя назвать просто порождением своего времени. Политика в них стоит на втором месте; на первом — искусство. В то же время другие режиссеры, «шагавшие в ногу» с властью, льстившие ее представлениям о самой себе, сегодня уже позабыты.

Вспомним и другой пример — фильм Джузеппе Торнаторе «Баария» (Baarìa) с бюджетом в 35 миллионов долларов, открывший прошлогодний Венецианский кинофестиваль, но до сих пор не приобретенный британскими прокатчиками. Картина — ее действие происходит на Сицилии, а среди актеров есть немало итальянских звезд первой величины (Микеле Плачидо, Моника Белуччи, Энрико Ло Версо) — оказалась дорогостоящей и масштабной пустышкой. «Баария» — вульгарная, с топорным юмором, до тошноты сентиментальная — стала одновременно попыткой создать «народный эпос» и воплощением той эстетики, что Сильвио Берлускони уже два десятка лет насаждает на итальянском телевидении, того «зеркала», что он навязывает стране. Этот фильм — стопроцентный продукт своего времени, и неудивительно, что Сильвио назвал его «шедевром», который должен посмотреть каждый итальянец (особенно с учетом того, что снимала его принадлежащая премьеру компания Medusa Film).

Хорошее кино и политику нельзя считать вещами несовместимыми. Но вопрос об отношениях художника с властью — материя более сложная. К примеру Хоу Сяо-сянь (Hou Hsiao-hsien) уже много лет «демонстрирующий флаг» тайваньского кинематографа на международных фестивалях — казалось бы, типичный «официальный» режиссер. Однако Хоу, паренек из рабочей семьи — вечный «чужак» в элитарном мире тайваньского кино, а его исторический подтекст настолько же ненавязчив, насколько изыскан его художественный язык. Фильмы вроде «Города скорби» и «Добрых людей» (они посвящены, соответственно, кровавым волнениям 28 февраля 1947 года и «белому террору» на Тайване) трудно обвинить в националистическом «надувании щек»: это подлинные произведения искусства — грустно-красивые и ненавязчиво глубокие.

Конечно, статус «культурного знаменосца страны» может обеспечить вам красивую жизнь. (Как заметил однажды на страницах нашей газеты Дерек Малькольм (Derek Malcolm), «всю вторую половину карьеры выдающегося греческого режиссера [Тео Ангелопулоса] государство спешит выполнить любой его каприз»). И я не сомневаюсь, что Михалков, как и Ангелопулос, ни в чем не знает отказа и вращается в весьма высокопоставленных, пусть и не самых творческих, кругах. Но биографии этих двух людей — наглядный пример того, как опасно «заигрывать» с властью: их несомненный талант выродился в помпезность и самолюбование. Когда тебя хвалят сильные мира сего, не так просто помнить, что истинное место художника — не за «столом президиума», а в стороне от него: это лучшая позиция, чтобы наблюдать жизнь.

оригинал материала мохно посмотреть здесь

Комментарии

  1. Pavlovsky:

    Опустив все рассуждения автора статьи на тему «художник и власть» (за их банальностью). остановлюсь на двух моментах.

    Момент 1. Здесь автор «соврамши», рассказывая о своих лекциях в Москве, Питере и Ростове в 2006 году и повторяющемя там и там вопрпосе о Михалкове. (с переводом спорить не стану, тонкости тут не важны).
    Итак, «Finally, talking with a group of students after a lecture, I asked why this matter was of such pressing concern: «Because we hate him,» they hissed – though quietly, so as not to attract the attention of their professor.»»
    Почему «соврамши»? Да потому, что, во-первых, to hate — слишком сильный глагол для студентов, если они не круглые идиоты или не повторяют чьи-то слова. Что им то г-н. Михалков сделал? Студентам он «свет не застит», а значит и эмоция эта автором придумана.
    Придумано автором и окончание фразы: к чему студентам опасаться своих преподавателей, подавляющее большинство которых терпеть не может Никиту Сергеевича? (доказательством этому служит радостное размещение перевода этого материала на блогах и сайтах тех самых «professor»s. или, например, на официальном сайте народного артиста РФ и художественного руководителя Государственного театра Наций Евгения Миронова. Последний переполнен амбициями не сильно меньше Н.С., про которого охотно развешивает хулительнве статьи)))
    Так, «кого боимся»?) Вот художественный руководитель Государственного театра Наций с нами!
    Глупость?
    Не совсем: так легко можно показать царящий в России «полицейский порядок», порядок, который будет царить здесь, для западного читателя, до тех пор, до которых будут сохраняться хоть какие-то намеки на какой-либо порядок, вообще. Ибо порядок — условие существования России и наоборот.
    Вот так, по мелочи, плюя в Н.С,. целят в Россию…
    (сразу оговорюсь: Н.С. и Россиия, совсем не одно и тоже, отмечаю этот момент в тексте лищь для того, чтобы показать , как внимательно и осторожно надо потреблять подобный «яд» жителям России). Возможно, автор поклонник гипербол. Возможно, но мы покажем, что автор не поклонник, автор — противник. А чего противник, покажем во втором моменте. Тут к нам «присоединяется» еще и некий Luke Harding.
    Момент 2. «As Luke Harding noted this week, there appears to be a perception in Russia that Mikhalkov, these days, is less a film-maker than an apparatchik, an instrument of the state. And his film’s vision of the great patriotic war, with its noble, heroic Soviets and swinish Germans, will hardly be remembered for its even-handedness.» (Как отметил на этой неделе Люк Хардинг (Luke Harding), на родине о Михалкове, судя по всему, сложилось мнение, что он превратился из художника в аппаратчика, в инструмент государства. И нарисованную им картину Великой Отечественной войны, где благородные советские герои противостоят отвратительным немцам, вряд ли кто-то сочтет объективной.)
    Обращаю внимание не на Люка Хардинга ( на его мнение, мне наплевать), а на пассаж: «…нарисованную им картину Великой Отечественной войны, где благородные советские герои противостоят отвратительным немцам, вряд ли кто-то сочтет объективной.»
    Првда здорово? Обьективно. это, когда наоборот:
    благородныи немецким героям противостоят советские (русские) свиньи…

    Вот для чего написан приведенный выше текст. Вот для чего его перевод размещен одновременно на многих ресурсах. Вот зерно, небрежно прикрытое дешевыми рассуждениями на школьные темы.

    Граждане России, будьте бдительны!

    P.S. А о Никите Сергеевиче и его эволюциях мы еще, как-нибудь, пофилософствуем)) Но, в любом случае, все эти Shane Danielsen и Luke Harding «замучаются пыль глотать», как говорят у нас)



Оставить комментарий или два

Пожалуйста, зарегистрируйтесь для комментирования.

Яндекс.Метрика